Счастливые дни в аду - enahma []

– Чт… что? – он чувствовал себя значительно лучше, но не осмеливался открыть глаза. – Где я?

– В моей лаборатории. И теперь, выпив все мои запасы, ты не можешь быть так болен, чтобы не суметь некоторое время идти и бежать. И надень какую-нибудь одежду. Быстро!

Гарри открыл глаза. Он был в маленькой лаборатории зельеварения, лежал на большом столе. Он смог увидеть Снейпа, который, наклонившись, копался в шкафу. Когда он разогнулся, у него в руках было несколько одежд. Он выглядел очень нервозным.

– Надень их, – скомандовал он, и Гарри заметил, что тот уже оделся. Он усмехнулся и, все еще борясь с легкой тошнотой, надел большую одежду, которую Снейп укоротил несколькими быстрыми движениями ножниц.

– Ты чувствуешь себя лучше? – спросил мужчина.

– Значительно, – усмехнулся Гарри, не решаясь упомянуть свою тошноту.

– Слава Богу, – пробормотал Снейп. – Несколько минут я думал, что ты умер. Тот крюк в твоем боку… – он вздрогнул. – Ты почувствуешь это, когда смягчится воздействие зелья онемения нервов, но я надеюсь, что мы прежде доберемся до Хогвартса…

– Почему они еще не пришли? – спросил Гарри.

– Они?

– Пожиратели Смерти.

– О, я вижу. Я думаю, что они ищут наши трупы в рухнувшем коридоре, – короткий, но сухой смех. – Но я думаю, что им не потребуется много времени. Мы должны спешить. Они заподозрят, что я пришел сюда.

Гарри кивнул.

– Есть ли другой способ выйти?

– Конечно, – Снейп раздраженно поднял бровь. – Есть тайный проход за той картиной.

Он указал головой на стену. Гарри посмотрел на картину, которая не была нарисована: это была магическая фотография ворона. Ничего экстраординарного: это был простой черный ворон. Птица качнула крыльями, будто приветствуя Гарри, и вежливо наклонила голову. Удивленный Гарри поклонился в ответ.

Он почувствовал стоящего позади него Снейпа, а Гарри не мог помочь, но посмотрел на него с любопытством.

– Почему Вы повесили на стене кабинета такую картину?

– Это не только простая фотография, Гарри, – теперь, казалось, Снейп так не спешил. – Это – Квайетус в своей анимагической форме.

Гарри обернулся к картине и увидел, что ворон кивнул словам профессора.

– О, нет… – мучительно простонал он. – Он знает, что?..

Ворон кивнул.

– Это было первым, что я рассказал ему, когда добрался с тобой сюда, – спокойно ответил Снейп. – Но, Гарри, у нас нет времени…

– Я не хочу оставить картину… – Гарри казался испуганным.

– Ты знаешь какое-нибудь заклинание уменьшения?

– Конечно, – ответил мальчик. – Хотя… я, пожалуй, не буду пытаться выполнить его с нашей палочкой ручной работы…

– Ты в ней больше не нуждаешься, Гарри. Вот палочка твоего от… палочка Квайетуса. 17 дюймов, вишневое дерево, воронье перо.

Гарри смутился.

– Почему ВЫ не используете ее?

– Палочка не любит меня, – просто ответил Снейп. – И я думаю, что это принадлежит тебе.

В протянутой руке Снейпа была палочка для Гарри. Мальчик неохотно дотронулся до нее и сначала только вежливо ее коснулся: он знал, что в магическом мире каждая волшебная вещь воздействовала на человека, вошедшего с ней в контакт. А это было не просто магической вещью – это было гораздо большее. Это была палочка его отца.

Снова странное давнее чувство… Его отец, который умер раньше, чем он родился, который никогда не знал, что у него есть сын… Хотя Гарри даже не помнил Джеймса или свою мать, в течение лет он привык к мысли, что они были его родителями… И было изрядное количество общих черт между ним и Джеймсом Поттером. Но Квайетус Снейп был полным незнакомцем во всех смыслах этого слова.

Почему все должно случаться с ним? Почему?

Он не мог ответить на собственные вопросы, и внезапно он стал полностью убедился, что уже слишком поздно. Все было слишком поздно. Он никогда не смог бы рассматривать Квайетуса Снейпа, как своего отца. Было уже слишком поздно для этого. И это была вина его матери и Дамблдора. Они держали это в тайне от него, хотя мужчина не заслужил быть забытым…

Когда его пальцы, наконец, сомкнулись вокруг гладкой древесины, его тело пронзило очень знакомое ощущение. Оно было похоже на то, когда он впервые коснулся собственной палочки. Внезапно он крепко сжал ее.

В первый момент ничего не произошло. Но когда он шевельнул рукой и вызвал этим маленькую вспышку, его внезапно и так сильно окружили мысли и эмоции, что он был вынужден закрыть глаза, а его лицо побледнело.

Снейп был испуган.

– Гарри? – осторожно спросил он. – Все в порядке?

Мальчик резко вдохнул, и его глаза распахнулись.

– Северус… – его выражение было болезненным. – Северус, я хочу попросить у Вас кое-что… кое-что серьезное.

– Какая-то проблема? – ужас Снейпа вырос.

– Нет, только я… Я хочу попросить Вас… – на мгновение Гарри остановился, – в случае, если я… если со мной что-нибудь случится, пожалуйста, пообещайте, что Вы… что Вы не сделаете никакой глупости… Вы не будете обвинять себя, пообещайте мне, пожалуйста…

– Гарри, ничего не случится, – покачал головой мужчина. – Поверь мне. Мы выйдем отсюда. Завтра утром у нас будет хороший завтрак в Хогвартсе, верно?

– Пообещайте мне, пожалуйста, – умолял Гарри. – Пожалуйста, – повторил он.

– Хорошо, я обещаю, но… почему ты просишь меня об этом?

– Я не знаю… Возможно, это было последнее желание Вашего брата перед смертью.

– Возможно, – в очевидном облегчении вздохнул Снейп. – Теперь идем… Они будут здесь в мгновение ока.

– Минуту, – Гарри быстрым взмахом отцовской палочки уменьшил картину и положил ее в карман. – Мы можем идти.

Они скрылись в темном туннеле.

***************************************************************************

Двадцать человек, рука об руку образующих странный круг на расчищенном участке Запретного леса, должны были быть потрясающим зрелищем для любого наблюдателя, саркастично подумал Флетчер. А в центре их несерьезного круга стоял оглушенный полусознательный Нотт, и палочка Дамблдора была направлена на него.

– Я хочу, чтобы в момент, когда мы достигнем места назначения, каждый был с палочкой в руке, – серьезно приказал директор.

– Мы знаем это, Альбус. Мы не Ваши студенты, готовящиеся к ТРИТОНам, – сердито рявкнул Флетчер. – Вам не нужно повторять самые азы…

Блэк пробормотал что-то, что звучало, как согласие, но Люпин сердитым взглядом заставил его замолчать.

– Я знаю это, Мундунгус, – тяжело вздохнул Дамблдор. – Я верю вам, всем вам. Я только хотел… – он не смог закончить фразу. Флетчер почувствовал знакомый рывок портключа, когда лес скрылся из вида. Единственной разницей было то, что в их случае портключем был Нотт.